Уганда: вечнозеленые плантации и самый мягкий климат в Африке

Автор: Дмитрий Киселёв

Символичным для Великобритании стало морское сражение в водах Ла-Манша на рассвете 28 августа. Суда английских рыбаков, которых французы считают браконьерами, в своих водах были окружены и с боем отоганы от берегов французской Нормандии.

Битва шла за промысел морских гребешков. Французам закон запрещает их ловить летом — с 15 мая до 1 октября — ради сохранения популяции. У англичан таких ограничений нет. Французов такая наглость не устраивает. Примерно сорок рыболовецких сейнеров под флагом Франции окружили английских браконьеров, а потом в них полетели камни и дымовые шашки. Под крики проклятий французы даже пошли на таран. Скрежет бортов, три британских судна повреждены. Все вытеснены и отправлены восвояси. Вот такая народная модель Brexit.

Пока английских рыбаков французы силой вышвыривали из Ла-Манша, премьер Великобритании Тереза Мэй неуклюже плясала в Африке. Дело было в Кейптауне, дабы расположить к себе учеников школы в столице ЮАР. Впрочем, школьники — лишь промежуточная цель. Тереза Мэй искала для Великобритании новые рынки. Уж если теснят из Европы, то, может, примут в Африке? Через день Тереза Мэй уже так же плясала в столице Кении Найроби.

Любопытно, что на этой же неделе в Африку отправилась и канцлер Германии Ангела Меркель. Словно преследуя Терезу Мэй, она тоже искала новые рынки для Европы: в Сенегале, Гане и Нигерии. Африка, как видим, вызывает все больший интерес.

Автор: Максим Киселев

«Нанизанная» на экватор, прикрытая горами, пропитанная водой Великого озера — в дар от планеты Уганда получила самый мягкий климат в Африке. Ее бесконечные вечнозеленые плантации, каждый клочок обработанной земли дает три урожая в год. Но голодает треть населения, и мало кто доживает до 55.

Трое детей в семье — редкость. Чаще — от семи до 10. Уганда — самая молодая страна в мире. И растет такими темпами, что через несколько десятков лет ее 40 миллионов превратятся в 100. Хватит ли тогда земли, которая здесь не только кормилица, но и стройматериал?

Мазанки — для тех мест, куда не пробраться грузовикам, — это половина страны. Над районами, где дороги уже есть, небо заслоняет дым от печей, которые тоннами «съедают» уникальную белую глину Уганды, — еще одна иллюстрация безудержного роста населения, который разгоняет строительный бум.

И в XXI веке 80% угандийцев — крестьяне. Потому древняя технология строительства домов для большинства — единственно доступная. И главный человек здесь — хозяин печи. Под сумасшедшей температурой она в день «выпекает» десятки тысяч кирпичей.

Печь одноразовая по определению. Ее стены внутри и снаружи и есть будущие кирпичи. Пять суток они закаляются в пламени, чтобы выдать самый востребованный в Уганде материал для стройки.

«Крепче этого кирпича из белой глины ничего нет. В Уганде на него спрос огромный. Ни дождь, ни ветер не страшны. И строить можно любые дома, хоть в несколько этажей», — рассказал один из строителей.

В экваториальной Африке место, где есть вода и не стреляют, — уже рай на земле. Уганда им стала для Южного Судана. После пяти лет бесконечной бойни и голода для беженцев оттуда полная канистра на голове — исполнение мечты. Глиняная хижина с травяной крышей — уже за ее пределами.

Изувеченные тела и жизни они пытаются излечить по эту сторону границы, где их не загоняют за колючую проволоку. Уганда неспособна обеспечить продовольствием миллионы чужаков, и потому дает им возможность прокормиться самим.

Только Южный Судан добавил населению Уганды полтора миллиона человек за два года. Ничего подобного лагерю Биди Биди в Африке больше нет. Он не похож на обычные палаточные городки для беженцев. Им здесь позволено строить дома, обрабатывать землю, жить, так что здесь они, видимо, надолго, а может, и навсегда.

Невозможное еще в 70-х — иностранцы двигают не из Уганды, а в обратном направлении. Индийцев со своими ресторанами и шумными торговыми улицами уже с десяток тысяч. Но все равно в пять раз меньше, чем в 1972-м, накануне знаменитого указа Иди Амина об «угандинизации страны», когда в 90 дней изгнали всех чужеземцев, а индийские лавки раздали своим.

«Индусы все умели: торговать, машины чинить. Африканцы ничего этого не знали», — рассказал местный житель Патрик Катумба.

Патрику было 20, когда экономика рухнула. А торговля закончилась, как только новые хозяева магазинов распродали товар. Он помнит и публичные расстрелы в парке и как парализовали слухи о бункере пыток в Кампале, где убивали водой, пропуская через нее ток.

Сделавший карьеру в королевской дивизии африканских стрелков Иди Амин — такое же британское наследство Уганды, как государственный английский, левостороннее движение и название национальной валюты — шиллинг. Восемь лет он заливал кровью землю, пропитанную золотом.

Здесь не нужно вгрызаться в землю, как на нашем Севере. До золота Уганды — несколько ударов ковша. Какие там 30 метров! Два-три, чтобы добраться до его первых крупиц. Экскаваторы и дробилки российских геологов перемалывают камни и землю лишь полтора года, но они едва ли не пионеры. Страна «спит» на полезных ископаемых и даже не знает точно, какое богатство у нее под «кроватью».

«Черные» старатели оккупировали земли, усыпав весь запад страны нелегальными шахтерскими поселками. Главное богатство Уганды – золото — приносит стране миллионные убытки. Огромное количество месторождений вычерпывают нелегалы. Со своими палатками, мотыгами, древними дробилками они закрепляются у золотоносных жил, чтобы вынуть 3-4 килограмма металла. Но таким способом мимо казны в год проходят 7 тонн золота.

Обнаруженный богатый участок — это если несколько сот грамм на мешок — в мгновенье изрезается шурфами. Шахта здесь — рукотворная расщелина, куда человеку со средними физическими данными не протиснуться. Щуплые подростки в таких условиях — главная и очень дешевая рабочая сила.

Настоящая, вырытая на глубину 50 метров шахта. Условия труда — тяжелейшие. Со дна нужно поднять несколько сотен килограммов породы в день. А безопасность обеспечивают только эти деревянные подпорки, которые в любую минуту могут не выдержать давления стен.

К ночи руда уже — на частных кустарных дробиках, где золото вынимают способом, запрещенным почти везде, ртутью вытягивая его из породы. Тут и лоток не нужен — хватит тазика. Каждая минута над ртутными парами приближает смерть и старателей, и природы. Отработанная смесь ручьями стекает с гор в реки, несущие зараженную воду к озеру Виктория, жемчужине Африки, которую в жертву выгоде приносили десятилетиями.

Знаменитый нильский окунь может весить очень много. Экземпляры такого размера не встретить на прибрежном рынке. Почти все, что добывают рыбаки Виктории, отправляется в рестораны Европы. Для угандийцев — только телапия. Единственная помимо окуня рыба, которая осталась для внутреннего потребления.

Экспортный окунь в свое время стал частью процесса великой распродажи ресурсов только-только ставшей независимой страны. Теперь и без того высыхающее из-за гидростанций второе по площади озеро Земли уже с большой натяжкой оправдывает статус африканского уникума.

Еще полвека назад оно считалось великим африканским не только из-за размеров, но и из-за уникального разнообразия флоры. Но предшественник Амина бота решил подзаработать и запустил в эти воды нильских окуней. За несколько десятилетий они уничтожили больше 500 видов рыб.

Не исчерпано то, что не прямо под рукой, до чего нужно тянуться, где отсутствие технологий не подпускает Уганду ближе 200-го места в мировых рейтингах, но зато бережет ее от истощения.

Здесь отличный климат для какао. Экспорт этих плодов в год приносит 75 миллионов долларов. Это капля в море мирового оборота какао. Но у Уганды преимущество старта, не изувеченная промышленными посадками земля, которую — и это главное — как у соседей, не сотрясают гражданские войны.

Конкуренты с запада Африки заваливают рынки миллионами тонн какао. Здесь же — лишь крохотные фермы. Но в Уганде говорят: когда другие исчерпают ресурсы, лидерами станем мы.

Однажды они уже доказали, что может получиться, раз уж сумели вырастить кофе в горах. И теперь их робуста — в мировой четверке лучших. Но подобных успехов меньше, чем пальцев на руке. Они называют свою страну чистым полем, которое мечтают засеять. Правда, пока лучший африканский климат лишь помог им его не уничтожить.

Источник: Вести